Политолог Андрей Пионтковский – о терроризме и бессилии власти

В результате  теракта в аэропорту "Домодедово" 35 человек погибли. По данным на 26 января, 116 раненых остаются в больницах Москвы. О том, почему российские спецслужбы проигрывают в борьбе с терроризмом, и о политических последствиях теракта в аэропорту "Домодедово" размышляет ведущий научный сотрудник Института системного анализа РАН Андрей Пионтковский:

- Понятно, что мы живем в эпоху террора и невозможно обеспечить безопасность везде - невозможно поставить охрану и "рамку" перед каждым магазином и перед каждым домом. Но в аэропортах должна быть обеспечена безопасность. Это подтверждается практикой подавляющего большинства государств. А в России до последнего времени этого не было. Полнейшее разгильдяйство - террорист вошел с улицы, внес взрывчатку. За это должны нести политическую ответственность руководители силовых ведомств. В недавней истории нашей страны есть такие примеры: мы помним, как Степашин и Ерин нашли в свое время мужество подать заявление об отставке.

- Вы думаете, сейчас дойдет до высоких отставок?

- Президент Медведев уже очертил круг ответственности. Он поручил тем же Бортникову и Нургалиеву уволить руководителя транспортного департамента. "Начальника транспортного цеха" - на этом уровне и будут отставки. Но и это уже прогресс по сравнению с предыдущим терактом.

- В России вкладываются большие средства в организацию работы спецслужб. Суммы эти растут из года в год. Разработана и концепция безопасности на транспорте. Где результаты всей этой работы?

- Технологии борьбы с терроризмом можно научиться у израильтян, у американцев - это несложно. Но есть очень сложная политическая составляющая проблемы. Война разрастается - она уже не на Кавказе, она пришла в "Домодедово". Подполье на Кавказе воюет с российской властью. У этого подполья есть идеология, есть сетевая структура, которой очень трудно противостоять, есть политбюро, которое принимает решение осуществить, скажем, взрыв в "Домодедово". Независимые элементы этой сети вдохновляются идеологией, вдохновляются глобальным брендом исламского фундаментализма. Не будем забывать и о социальных причинах - массовая безработица молодежи на Северном Кавказе, абсолютная коррупция местных властей. У нас нет социологических данных, но, по-моему, поддержка подполья значительной частью населения в регионе все более возрастает. Не надо быть глубоким аналитиком, чтобы понять: после того, как пять тысяч придурков, бережно охраняемые милицией, промаршируют по Москве с криками "Ать, Кавказ!", обязательно найдется один придурок так называемой "северокавказской национальности", который решит, что единственный открывающийся для него социальный лифт - это путь шахида.

- Можно тут говорить о проблеме политического руководства, связанной с деятельностью специальных служб России?

- Политическое руководство ответственно, прежде всего, за отношения в федеральном государстве между северокавказскими республиками и центром. Мне кажется, что Кремль сейчас избрал систему отношений, абсолютно недостойную России. Меня поразило откровение главного редактора "Эха Москвы" господина Венедиктова, который говорил, что задавал наверху примерно тот же вопрос - почему всем этим северокавказским ханам и паханам дается карт-бланш? Речь идет не только о Кадырове, но и об остальных князьках. Ему ответило очень высокое лицо: это цена мира. Москва ведет себя как страна, проигравшая войну, как страна, которая платит контрибуцию. Между прочим, именно так ситуацию воспринимают в Чечне. Дерзкое поведение некоторых представителей кавказской молодежи, на которое справедливо жалуются многие, которое вызывает отторжение в российских городах, - это тоже от "чувства победителей". Все это - итоги пятнадцатилетней безумной войны на Кавказе.

- Будет ли накануне выборов новый разговор о закручивании гаек и каких-то новых полномочиях спецслужб?

- К сожалению, такая тенденция есть. Наиболее серьезные шаги к авторитаризму были сделаны в России в 1999 году и после трагедии Беслана. Казалось бы, где Беслан и где избрание губернаторов? Но трагедия была использована для того, чтобы пустить в ход красную папочку с проектами указов. Не исключаю, что такая же папочка уже подготовлена и сейчас. Как-то известный кремлевский политтехнолог Павловский говорил о феномене штабных игр, которые разыгрывают в Кремле. Наверняка разыгрывается какая-то штабная игра, может быть, и с отменой выборов, хотя, казалось бы, что им бояться выборов, которые сводятся к назначениям?

Но давайте не будем спекулировать о будущем - поговорим о том, что уже произошло. Нам беспрерывно показывают двух наших вождей в совершенно разных антуражах - белые халаты в больницах, строгие костюмы на совещаниях силовиков. Медведев и Путин соревнуются друг с другом в непрерывном пиаре. Я должен сказать, что у Медведева появилась какая-то очень неприятная и зловещая тональность, которой не было даже у Путина. Возможно, так проявляется синдром "дефицита мачизма". Ему будто хочется показать: нельзя отступать, нельзя отставать от старшего! Обратите внимание: он произносит правильную фразу о том, что все организаторы, вдохновители преступления должны быть найдены и преданы суду. Потом делает такую выразительную актерскую паузу, хмурит бровки и говорит стандартную фразу: "А в случае оказания сопротивления - преступники должны быть уничтожены". Говоря справедливо: если бандиты отстреливаются при задержании, то правоохранительные органы имеют право применять оружие. Но, зная нравы наших ханты-мансийских борцов с терроризмом, которых направляют на Кавказ как на заработки, легко предположить: эта хорошо поставленная фраза станет карт-бланшем на бессудные казни. Или просто для выполнения плана по трупам боевиков.

- Мне показалось, что главный герой телевизионных репортажей двух дней - это все-таки Медведев, а не Путин. Путин в тени. Он как бы оттеняет то, как действует Медведев. Может быть, у Медведева все это от бессилия?

- Конечно. Эта фраза повторяется после каждого теракта. А к чему это ведет на практике? Это ведет к росту числа шахидов и увеличению количества терактов. Мы видим две стороны одного бессилия. С одной стороны, капитуляция перед криминальными элитами, а с другой стороны - карт-бланш силовым структурам на бессудные и незаконные действия. Это две стороны нашей политики на Кавказе. Обе они работают на разжигание конфликта.

- Каких политических последствий трагедии в "Домодедово" следует ожидать?

- Большие потрясения и кадровые перестановки власти не нужны. В 1999 году, когда клану Ельцина действительно угрожала потеря власти, ситуация была другой. Помните скандальнейшее заявление руководителя избирательной кампании Примакова и Лужкова господина Бооса о том, что семья Ельцина будет завидовать участи семьи Чаушеску? Тогда, конечно, понадобились экстраординарные меры, чтобы привести к власти никому неизвестного чиновника, более того, сделать его национальным героем. Я думаю, общество задумается о том, что двенадцать лет назад появился человек, которому мы отдали значительную часть своих свобод за то, что он защитит нас от террористов. Мрачная ирония случившегося заключается в том, что мало кто помнит теперь точно знаменитую "сортирную" фразу Путина. А звучала она так: "Мы будем преследовать террористов везде, в аэропорту - так в аэропорту, в сортире - так замочим в сортире". Эти слова словно аукнулись в аэропорту "Домодедово". Террорист спокойно вошел в зал, избежал любого обещанного преследования. Пора спросить: а где результаты этих двенадцати лет неустанной антитеррористической деятельности господина Путина?