… подобных нелепых взглядов. Например, 23 мая 2011 года в конференц-зале Института истории им. Ш. Марджани Духовное управление мусульман Республики Татарстан провело круглый стол, приуроченный ко дню принятия ислама булгарами, на тему «Принятие ислама булгарами: неизученные аспекты», на котором выступавшие ученые в один голос утверждали, что никакого принятия ислама 16 мая не было и быть не могло. В таком же ключе написаны и обобщающие труды по татарской истории «История татар с древнейших времен», «Татарская энциклопедия» и все учебники по истории Татарстана и татарского народа. Все! Но, как уже указывалось, чиновникам, даже если они оторвались от кормила власти и подвизались на ниве культуры, никакие историки и их труды не указ. А указ – их воля и желание. И если наука противоречит им, то тем хуже для нее. Ее просто отбрасывают и заменяют мифами и сказками.

Миф третий: фантомы асхабов Пророка.


Ни о каких асхабах Пророка ни в каких исторических источниках речи не шло и не могло идти. Впервые они появились на страницах истории довольно поздно – в довольно субъективном историческом сочинении «Таварихи Булгария» Хисамутдина Йалчигула конца XVIII в. На его страницах появляется легендарное указание на то, что в 9 г.Х. (631 г.) булгары пригласили трех сподвижников (асхабов) Пророка. История эта не просто субъективна, она состоит из причудливой смеси преданий и местных легенд, переработанных автором, сдобренных провиденциализмом, и благоговения перед царской властью.
Реальность такова, что распространение ислама было связано с влиянием выходцев из Средней Азии. Этот факт нашел отражение даже в официальной булгарской историографической традиции. В ее древнейшем варианте, сохранившемся в труде ал-Гарнати (середина XII века), сообщается, что ислам эмиром булгар был принят после его излечения «одним факихом из Бухары». Вслед за этим в ислам перешло все население Булгарии, и именно благодаря этому обстоятельству оно победило в сражении войско хазарского кагана. Как видим, в средние века историки были куда реалистичнее. Они понимали, что прямая ложь об асхабах Пророка будет поднята на смех и не будет воспринята всерьез. Но в преданиях, записанных в XVIII – XIX вв., сюжет этот был изложен более подробно и приписывает распространение ислама в Булгарии трем асхабам (сподвижникам) Пророка Мухаммеда. Один из них излечил дочь правителя от смертельного недуга и, женившись на ней, дал начало новой исламской династии. С точки зрения исторической реальности сюжет этот носит легендарный характер. Просто в это время, после двух веков гонений на религию и светскую культуру у татар булгаризм превратился даже не в легенду, а в кризисный культ с религиозным подтекстом, в котором причудливо сочеталось несочетаемое. Разумеется, это предание можно расценивать как попытку булгарских средневековых историков удревнить корни своего правоверия и утвердить в среде населения Булгарии чувство превосходства над соседями, не способными претендовать на родство со сподвижниками Пророка.
Внеисторическая основа этого сочинения, изложенных в нем легенд была ясна уже такому реалистически мыслящему «татарскому Геродоту» – Ш. Марджани. Он подверг эту легенду резкой критике, указав, «что большая часть известий, излагаемых в истории Хисамуддина, суть лживые предположения, пустые воображения и чистая ложь». И он был прав. Но, что было ясно еще в середине позапрошлого века разумному историку и знатоку мусульманских источников, ныне для некоторых наших деятелей «культурного фронта» просто недоступно. Они готовы подхватить и раздувать любую глупость, полагая, что творят благое дело. На самом деле они выставляют себя и нас, начитанных и грамотных людей, быдлом, готовым поверить в любую ложь. По их мнению, таким образом они утверждают историческую традицию. На деле они ее уничтожают, превращая прошлое в безумный пазл, который можно крутить и вертеть, как угодно им. Возрождая не культурно-историческую традицию, а какое-то подобие альтернативной фэнтези. А она не имеет ничего общего ни с наукой, ни с нашим прошлым.
Самое трагикомичное в этой ситуации то, что установлен «памятный знак», посвященный фантомным асхабам Пророка, на золотоордынском кладбище.

Миф четвертый: развалины Болгара как булгарское наследие.


Абсурдность и нелепость всех блужданий и метаний по закоулкам прошлого заключается в том, что некоторые наши культурные политики пытаются возрождать «булгарские» традиции на золотоордынском памятнике.
Болгар, возникший еще в начале X в., не отличался в домонгольский период большими размерами (примерно 12 га) и состоял из небольшой крепости и торгово-ремесленных пригородов, хотя и был для этого региона экономическим центром. При этом надо сказать, что большая часть этого поселения приходится на подгорную часть, ныне затопленную водами водохранилища. Сама крепость была небольшой цитаделью, где проживал какой-то правитель. Никаких построек важнее жилищ и хозяйственных ям от домонгольского времени не сохранилось и раскопками не выявлено. Иными словами, если уж возрождать булгарские традиции, то это следовало бы делать на других памятниках, например, Билярском городище.
Настоящая история Болгара начинается с 40-х гг. XIII в., когда, вернувшись из западного похода и подавив восстание булгар, Бату сделал местом своей ставки район Нижнего Прикамья. Именно Болгар стал первой столицей Улуса Джучи и местом, где началась чеканка татарских монет – серебряных и медных дирхемов. Этот район имел стратегическое значение, так как позволял в начальный период формирования империи контролировать две самые важные области – Русь и Поволжье. Постепенно благодаря богатым традициям высокоразвитого сельского хозяйства и ремеслу удалось во многом преодолеть последствия завоевания и добиться возрождения страны.
Город Болгар конца XIII – начала XIV вв. становится одним из самых крупных и богатых центров Европы. В золотоордынское время площадь его расширяется до 380 га, т.е. в 32 раза! Население его доходило до 20 тыс. человек. Он бурно застраивается каменными и кирпичными постройками, в том числе общественными зданиями: мечетями и банями. Достаточно сказать, что все (!) из ныне существующих монументальных построек на территории современного городища были сооружены в первой половине XIV в. и не имеют отношения к более раннему периоду Волжской Булгарии. Они по праву считаются одними из самых величественных памятников татарского зодчества периода Золотой Орды. Поэтому, когда некоторые историки и политики рассуждают о «булгарской цивилизации», иллюстрируя свои рассуждения фотографиями развалин Болгара, они часто не подозревают, что совершают подмену и на самом деле указывают на «татарскую цивилизацию».
По сути дела, это самое красноречивое свидетельство подмены понятий, практикуемых как историками-булгаристами, так и наивными дилетантами, воспевающими булгарское прошлое. Вместо того чтобы изучать и пропагандировать реальное прошлое татарского народа, нам предлагают забыть его. Принять условия игры, в которых нас пытаются заставить забыть свое наследие и приписать его другому народу. Чтобы было понятно, о чем речь, приведем простой пример. Как бы расценила российская общественность, если бы кто-то начал писать, что древности Московского Кремля XII века – это не русское, а вятическое наследие, а вместо древнерусского наследия нам надо говорить о полянах, древлянах, кривичах и вятичах. Точно так же происходит, когда вместо наследия татарского народа нам втюхивают мифическое булгарское.
Подмена проникла так глубоко, что, разрушая реальные традиции, она формирует новые, которые живут своей жизнью, обрастая плотью и псевдонаучными обоснованиями.

Миф пятый: о барсучке как символе Булгарии.


Самый интересный пример подобной аберрации – обретение некоего символа Булгарии в виде самки барса. Разумеется, основой для подобных псевдонаучных измышлений стало стремление обосновать древность современного герба Татарстана, внедренного без обсуждения на курултае татар.
Здесь есть две составляющие. Первая связана с обстоятельствами принятия государственной символики Татарстана Государственным Советом республики. Не секрет, что этот процесс, как и любой парламентский, носил конвенционный характер и был выбран из ряда проектов. На процесс этот оказало влияние множество факторов. И научность выбранного проекта играла далеко не самую важную роль. Достаточно сказать, что в разработке не принимали участие ни историки, ни специалисты по геральдике. Поэтому сам герб выполнен не по законам геральдики и представляет собой эклектичное нагромождение деталей – рог, крылья, не подобающая для геральдического животного поза и т.д. В любом случае этот странный зверь не имеет ничего общего с булгарскими традициями. Достаточно сказать, что исходное изображение, с которого оно было взято, происходит с золотоордынской чаши, найденной в Сарае. Правда, на ней нет ни крыльев, ни рога…
Вторая часть проблемы связана с тем, что ни для тюркского, ни для татарского фольклора такой зверь, как барс, был вообще не характерен. Тюрки всегда связывали свое происхождение от волка, чаще всего белого, или волчицы. Этот миф прекрасно иллюстрирует татарская сказка. Волк-прародитель известен и по целому ряду древних, в том числе китайских источников, а также тюркскому фольклору. А вот барс в этих сюжетах отсутствует.
В случае с барсучкой нам стравливают идею, что речь идет о какой-то якобы хранительнице Булгарии. Ничего подобного по данным археологии просто не существует. Есть два бронзовых изображения покалеченного мужчины и женщины с ребенком на руках. Обе литые односторонние статуэтки, крепившиеся к бронзовым замкам. Некоторые археологи трактовали их как некие генеалогические легенды. Проблема только в том, что смысл этих статуэток весьма неоднозначен. Достаточно сказать, что они являются деталями замков. Согласитесь, весьма утилитарное применение для сакральных изображений. Сами замки, к которым они крепились, являются весьма обычной находкой для Ближнего и Переднего Востока и в Булгарии были распространены как часть общемусульманской бытовой культуры. Это доказывает обыденный, а не священный характер этих предметов. Кроме того, в такой мусульманской стране со строгими мусульманскими ритуалами, как в Булгарии, не могло быть никаких барсучек-«хранительниц».
Барс, как некий символ, появляется уже в период Золотой Орды. Связан он был, очевидно, с годом барса и анатолийской (сельджукской) традицией соотносить правление ханов или каких-то династий с определенным годом. Отсюда значительное количество джучидских монет с зодиакальными (весы, водолеи, львы, близнецы и т.д.) и годовыми изображениями (барсы, драконы, зайцы и т.д.). Нельзя исключить, что в этот период барс становится неким символом Болгара или его правителя. Позднее этот символ вместе с титулом московских великих князей «князь болгарский» переходит в русский гербовник. Как бы то ни было, но никакая барсучка никогда не являлась хранительницей Булгарии, тем более языческих булгар. Во всяком случае, достоверных сведений у нас для этого вывода нет. Вся эта история имеет совершенно другой характер и связана с золотоордынскими традициями. И в этом случае мы имеем дело с подменой доказательной истории ее суррогатами в виде булгаристских мифов.
Оставляем в стороне спор, захлестнувший татарский Интернет, о скульптуре Даши Намдакова. У любого человека может быть свой взгляд, что можно и что нужно ставить в виде символа Болгара. Очевидно, что людей задела не столько сама статуя, сколько декретивный характер ее утверждения, без широкого и профессионального обсуждения. Не будем указывать, что сам вид этого зверя, как будто бы сошедшего с парапета Нотр-Дам де Пари, никак не связан ни с татарскими, ни с тюркскими традициями. Для нас важна оценка этой скульптуры, высказанная незадолго до своего безвременного ухода таким моральным и духовным авторитетом, знатоком татарской культуры, как Туфан Миннуллин: «Не знаю, как эта скульптура выглядит, что называется, вживую, но то, что я увидел в Интернете – это же чёрти что! Безобразный бес какой-то! Если это охраняет наши земли, то тогда кто мы сами? Татар, если кто и охранял, то это была лошадь или акбуре. Татары к этой скульптуре никакого отношения не имеют».
Действительно, лучше не скажешь. Уродливое чудовище не может быть символом татарской нации. Она не имеет отношения к нашим традициям и способна только расколоть и уже раскалывает татарское общество.
Понятно, что путь в ад выложен благими пожеланиями. На примере мифологизации Болгара мы видим, как благородный созидательный порыв, брошенный в дело без серьезной научной проработки и обоснования, без своей татарской идеологии, превращается в свою полную противоположность. Вместо реальной истории – суррогат прошлого, вместо символа нации – уродец, вместо бережного отношения к традициям ислама – обрывки лживых выдумок.
В этот же «Казан» различных выдумок о казанских «татаро-булгарах» добавляет свою основную порцию специй в виде солидного, на первый взгляд, издания «История татар с древнейших времен» в семи томах (том II. Волжская Булгария и Великая Степь. Казань: Изд-во «РухИЛ», 2006.) Института истории им. Ш. Марджани, коллектив историков под давлением директора Хакимова Р.С. Весь том тиражом 10 тыс. экземпляров посвящен натягиванию «булгарского одеяла» на казанских «татаро-булгар», не оставляя другим татарам ничего, чтобы прикрыть свою наготу. А что? Мещаре (и другие татары), пишите свою историю, откуда вы, кто вы. Институту истории Татарстана дела до этого нет. Ну что ж, отвечаю вам. Напишем. Обязательно напишем историю татар, в которой нет места булгарам и другим названиям племен, у которых в истории нет ничего, кроме одного дела – подавать стремена, чтобы удобнее было ногу вставлять, как написал один мой хороший знакомый историк. Так как у татар своя великая история, и прежде чем распространять по миру очередной «булгарский ренессанс» с попыткой «лакировки» татарской нации булгарским компонентом, надо было созвать курултай, обсудить, а все ли татары согласны на такую «лакировку».
Суммируя все вышесказанное, следует сказать, что мифы не только управляют настоящим, но и пытаются диктовать нам прошлое. Половина беды была бы, если бы эта традиция опиралась на научные факты и глубокое исследование прошлого. Но нет. Вместо этого нам предлагают мифы, некую правдоподобную сказку. Вся беда в том, что они не имеют ничего общего с реальным развитием археологии и исторической науки.
Впрочем, никакая историческая правда не помешает истратить миллионы народных денег для аляповатых празднеств несуществующего юбилея. И не беда, что для подготовки этого фантома пришлось уничтожить реальный средневековый Болгар. Такова плата за образованщину наших чиновников от культуры, за их вечные скитания в лабиринте булгаризма.
Пора вернуть татарам их собственную историю, традиции прошлого, отринуть пошлые и отжившие свой век ненаучные булгаристские мифы.


Камиль АБЛЯЗОВ.
Саратов.
http://zvezdapovolzhya.ru/obshestvo/strasti-po-bolgaru-mify-protiv-istorii-14-06-2012.html