В 2005 году Нафис Кашапов не выдержав гонения, был вынужден по политическим мотивам эмигрировать на Украину. Вот уже 7 лет как он ни разу не был на родине. Даже со своей семьей не виделся более трех лет. Совсем недавно его средний сын Ильдар через Интернет обратился к татарской общественности с письмом " Пожалуйста, помогите моему отцу!».
В 90-ые годы братья Кашаповы Нафис и Рафис были известными предпринимателями. Так же их помнят как меценатов. Они щедро делились своими заработанными деньгами. Миллионными тиражами печатали книги об Исламе, об истории и культуре татар, что бы затем бесплатно распространить среди населения. Организовывали молодежные «жыены» в Болгаре. Братья Кашаповы, когда началась война в Чечне, собрали и отправили несколько «КамАЗов»  гуманитарной помощи чеченскому народу: одежды, продовольствия. С благодарностью вспоминают их и крымские татары, которым они помогали при возвращении из мест депортации в 90-ые годы. Сегодня один из братьев вынужден прибывать на чужбине вдали от родины и семьи.
С Нафис абый Кашаповым мы связались по телефону. Во время беседы он несколько раз останавливал разговор со словами: " Давно не говорил на татарском языке, даже некоторые слова начали забываться.... Как все- таки хорошо говорить на родном языке!»...

" Даже на похоронах родителей не смог присутствовать»
-Нафис абый, Вы, где сейчас и чем занимаетесь? На что живете?
— Живу в Киеве. Постоянного места жительства нет. Здесь есть завод «Большевик», там я работаю, и можно сказать, там же и живу. Мне в аренду выделили  уголок на заводе. Без работы тяжело жить и поэтому я организовал маленькую фирму. Она производит до 30–40 видов различной продукции из дерева: полки для книг, обуви, стулья, столы, садовую мебель. Весь дизайн разрабатываю сам, сначала на бумаге, а потом выполняем из дерева, вообще пилим, строгаем, лакируем.... Получается красиво. Руки знают, как обращаться с инструментами. Радуюсь, что с детства был приручен к работе! Есть два помощника, правда один из-за травмы в данный момент не работает.
Завод находится в центре города, поэтому очень высокие цены за аренду и электричество. У нас нет своей торговой точки , есть проблемы с реализацией продукции. В базарный день продаем 2–3 изделия — на хлеб хватает. Дело, хоть и со скрипом, но продвигается. Киев, как и Москва, очень дорогой город.
— Говорят на Родине легче пережить несчастья, а вы покинули семью, родных, друзей. Может, надо было остаться как ваш брат Рафис, ему, наверное, тоже нелегко?
— Главная причина моего отъезда: у меня не осталось сил терпеть издевательства. Администрация города Набережных Челнов объявила против меня войну.

 Со словами «Вы собираете деньги для чеченских боевиков» нашему бизнесу «перекрыли кислород». Это у нас происходит очень просто. Начались бесконечные проверки: санэпидстанция, пожарные, налоговики, сменяя друг друга, находили " грубые нарушения» и накладывали штрафы. Даже находились те, кто прямым тестом говорил: «Была бы возможность, я бы вас уничтожил!». У нас было 5–6 магазинов, но когда отобрали лицензии, они закрылись. Так уничтожили, с таким трудом созданный, бизнес. Нас били как морально, так и физически. Конечно, во времена Ельцина тоже были притеснения, но при Путине жизнь стало невозможной. Я долго терпел, но когда понял, что они и семью не пожалеют, принял решение эмигрировать.
Этот шаг мне дался очень нелегко. Было ясно, что не получилось бы уехать с семьей. Ведь на руках маленькие дети, а впереди — неизвестность. Еще одна причина, в то время теща сильно болела и моя жена должна была находиться рядом. Разве она могла бросить больную маму? Хотя, думаю, супруга в любом случаи не выдержала бы эмиграцию. Ей в тягость были даже короткие командировки по работе: уже через 2–3 дня начинала жаловаться: «Соскучилась. Хочу домой». Сейчас я ее понимаю — очень скучаю по родине. Прошло уже 7 лет, родных не видел 3,5 года. Очень тяжело. По телефону общаемся, изредка выхожу в Интернет, особо нет возможностей. Больше всего сожалею, что не смог проводить в последний путь ОТЦА И МАМУ. Очень тяжело семье — живут «сводя концы с концами»... Пусть Аллах не оставляет мою семью.
«Мне помогли татары, только не казанские, а крымские»
-Вас кто-то встретил в Киеве?
— 16 декабря 2005 года прибыл в Киев. Никто не ждал и не встречал. В моем блокноте было несколько адресов татар, к ним и направился. Сразу хочу сказать (Что скрывать?), мне помогли не казанские, а крымские татары. В первую очередь хочу выразить слова благодарности юристу Милли меджлиса крымских татар — Надир Бакирову. Спасибо Мустафа Джемилеву, что снабдил деньгами на первое время.
По прибытию в Киев я зашел во «Всеукраинский татарский культурный центр „Туган тел"» к его руководителю Хуснутдинову Канафию. Когда-то мы им помогли с видео-аудио, книгами, проведением Сабантуев, даже подарили киностудию. Тогда они нас очень тепло встречали. Я по наивности решил, что могу рассчитывать на участие, хотя в этот раз я пришел и с «протянутой рукой»... Ладно бы он просто сказал: " Нет возможности помощь». Нет, он нацепил на меня ярлык «ваххабит, хизбутовец, враг татарского народа» и начал всех настраивать против меня. Хуснутдинов начал рассылать «разоблачительные» письма в прокуратуру, МВД Украины и ФСБ РФ. В своих письмах он требовал от украинских и российских властей посадить меня или депортировать в Россию. В течение трех месяцев я был вынужден бегать по разным инстанциям, даже был вызван в аппарат Президента Ющенко. Не берусь даже предположить, чем бы вся это история закончилась, если бы не вмешательство украинской, еврейской общественности и имама Мечети Киева. Они смогли меня защитить от козней Канафия Хуснутдинова. Много всего было. Что интересно, в возглавляемом Канафием обществе «Туган тел» нет курсов татарского языка, за, то есть курсы русского. Может по этой причине он был удостоен ордена «Дружбы народов» с рук самого Путина?
Я попросил у украинских властей политического убежища, но ответа не услышал. По закону, мне через 5 лет должны были дать статус беженца. Документы помогли подготовить друзья из БМО. Пока не работал, определили маленькое пособие. Коротко говоря, на сегодняшний день нахожусь «в подвешенном состоянии».
" Если вернусь, то меня посадят»
— Нафис абый, вы человек, который со словами «нация», «независимость» принес себя в жертву. Вы столько сделали для татар, теперь лишены возможности жить на родной земле, а взамен не услышали даже слова «спасибо». Вы не говорите себе: «Зачем мне это надо было?»
— Нет, не жалею. Те книги, которые мы печатали 20-миллионными тиражами и бесплатно раздавали, я встречаю сейчас даже на Украине. В 90- годы мы не могли стоять в стороне. Мы считали, что должны помогать, быть со своим народом. Да, миллионы рублей было потрачено тогда, но не зря, это не «деньги на ветер». Если у меня хватит сил, и если я смогу подняться, то с вновь заработанными деньгами поступлю так же. Не посчитаю, что 53 года слишком много — я напечатаю газеты, брошюры.
Мы в свое время помогали подняться молодым татарским бизнесменам. Многие из них «сломались». Предали нас, предали национальную идею. Обидно слышать от них: " Да, мы работаем с МВД и ФСБ. Мы им помогаем». Сердце разрывается, когда думаешь про них. Забываюсь только в работе. И еще, знаю, среди простых людей очень много порядочных. Когда мой сын распространил письмо с просьбой помощи, то жители Сармана собрали деньги со своих маленьких пенсий и отправили мне. Мең р.әхмәт аларга!
Пока Путин во власти, я не могу вернуться. Если же вернусь, то попаду за решетку. Будущее предугадать сложно, но возлагаю надежды на начало марта. Там будет видно.
Текст интервью на татарском языке: Римма Бикмухаметова.
Перевод на русский (с сокращениями): Алмаз Султанов.

Тюркский мир Татарстан традиционно называют регионом многовекового добрососедства и толерантности между русским и татарским народами, православной и исламской культуры. Однако немногие подозревают, что взаимопроникновение этих двух великих культур имеет ещё более раннюю историю, чем это принято считать. Тридцатилетние исследования доктора архитектуры, заслуженного деятеля науки Татарстан Нияза Хаджиевича Халитова доказывают колоссальное влияние золотоордынской культуры на русскую в условиях тесного взаимодействия двух народов...

Некоторыми новыми, но очевидными выводами из своих работ историк архитектуры делится с читателями IslamRF.Ru

- Нияз Хаджиевич, расскажите, пожалуйста, с чего начались ваши исследования в области сопоставления исламской и русской архитектуры?

- Этой темой я занимаюсь с 1972 года, с тех пор как, еще будучи студентом второго курса КИСИ, взял первую научную тему. Тогда начал исследовать Старо-татарскую слободу, и сразу стало понятно, что она не может существовать в отрыве от окружения: очевидно влияние как русской, так и мусульманской архитектуры... Меня заинтересовали культуры Средней Азии и Турции, хазар и сарматов, булгар, и многих других народов. Отмечу, что сведения касательно мусульманской архитектуры было очень тяжело найти в то время, в основном приходилось пользоваться дореволюционными источниками за отсутствием в библиотеках современных. Об архитектуре Золотой Орды, Казанского ханства тогда также практически никаких материалов не было.

Сопоставляя русскую средневековую архитектуру с восточной, сразу видишь много общего, иногда настолько много, что начинаешь сомневаться в прилагаемых описаниях, поскольку глаза видят совсем не то, что там написано.Когда я только начинал сбор материала, а писать по подобной проблематике было практически нельзя, свою задачу я уже видел ясно – «прощупать» русскую архитектуру на предмет исламской составляющей. Долгие годы я копил материалы, защитил кандидатскую и докторскую работы. И вот однажды, – это было три или четыре года назад, – меня попросили выступить на конференции, посвящённой войлоку. Там неожиданно для себя я обнаружил в архитектуре татарских зданий, много ассоциаций с кочевым стилем, причем во всех эпохах, даже в современной Казани, и особенно в сельджукском стиле. Я заинтересовался этой темой и ввел в книгу «Стили и формы татарской архитектуры», над которой в тот момент работал, обширный раздел «кочевой стиль».

В нашей искусствоведческой литературе, как правило, утверждается, что средневековая русская архитектура более всего впитала в себя традиции византийской, немецкой и итальянской архитектуры. Но совершенно очевидно, что всего перечисленного там не так уж и много, зато все элементы татарской архитектуры, в том числе и упоминавшегося выше кочевого стиля, можно наблюдать невооруженным глазом. Если бы эти элементы были исконно русскими, то откуда они взялись, скажем, у турков, в Египте или в Иране? Гораздо логичнее объяснить такую схожесть с татарской архитектурой тем, что Русь более двухсот лет входила в состав Золотой Орды, находилась в подчинении и под ее влиянием, в том числе в культурном отношении, и именно оттуда вобрала элементы тюрко-мусульманских стилей.

- Каким образом сосуществовали русская и татарская культура в период Золотой орды?

- Прежде всего стоит сказать, что русская княжеская администрация находилась в полном подчинении у татар, и получение ярлыка на княжение у золотоордынского хана предполагало уважение к господствующей тогда культуре. Русские князья прекрасно знали татарский язык, постоянно ездили в Орду, жили там во всей челядью месяцами и годами, женились на татарках. Например, Александр Невский был приёмным сыном хана Батыя и названным братом хана Сартака, желанным гостем в Орде. Элитарная русская культура больше чем наполовину была татарской, – так же, как и сегодня татарская – стала наполовину русской. И у Александра Невского, и у Дмитрия Донского, и у Алексея Михайловича и даже у Ивана Грозного парадные шлемы были с надписями восхваления Аллаха и пророка Мухаммеда (мир ему). Они экспонируются в наших музеях, в Оружейной палате, шлем Ивана Грозного – в музее Стокгольма. Такие же надписи были и на русских монетах от Дмитрия Донского до Василия Третьего.

То есть главное, что я хочу сказать – русская культура того времени и ее взаимоотношения с татарской оценены неправильно, они была не такими, как её нам представляют. Нам доказывают, что якобы русские были против татар, ненавидели басурман и так далее. На деле всё наоборот. Во-первых, не было барьера между русской и татарской культурой, и Русь в тот период обогащалась татарской культурой во всех отношениях: в одежде, в языке, и в том числе в архитектуре как части государственной культуры. До соприкосновения с татарской культурой каменной архитектуры русского происхождения просто не было, имело место деревянное народное зодчество, а каменные сооружения были построены либо греками (церкви), либо, уже гораздо позже, итальянцами (крепости). Кирпичная же массовая архитектура появилась лишь в XVII веке после распада Золотой Орды и освоения завоеванных татарских городов русскими. Мусульманский мир в средние века был наиболее развитой цивилизацией этой части света, и в европейской архитектурной традиции тоже сильно его влияние, в то время как у европейцев до XV века особо нечего было заимствовать. То, что в русской науке принято считать элементами итальянского влияния, на самом деле уже существовало здесь, задолго до того, как сами итальянцы в эпоху Ренессанса заимствовали их у арабов и турков. Только пришло всё это другим путём – через арабский восток и Турцию ещё в X-XI веках, когда булгары приняли ислам, а на Кавказе и Средней Азии и еще раньше.

- Какое значение изучение русской архитектуры имеет для ваших исследований?

- Я следую индивидуальному плану, который состоит в том, чтобы выпускать по одной книге в год. Конечной целью этих трудов должна стать книга «История татарской архитектуры». Изучение русской архитектуры на предмет татарской составляющей меня интересует с той точки зрения, чтобы вычленить там то, что у нас исчезло и забыто. Сделать это не так сложно как может показаться. В средневековой татарской архитектуре есть определённые параметры. Во-первых, это была одновременно осёдлая и кочевая культура; во-вторых, у нее был определенный цивилизационный уровень; в-третьих, у неё были определённые известные ориентации, свои стили эпохи. Это была культура больших развитых городов. По археологическим материалам известно влияние Хорезма, Ирана и Турции, Египта, монголо-китайской цивилизации. Когда мы сравниваем русскую архитектуру с архитектурами перечисленных цивилизаций, с татарскими более поздними зданиями, а кроме того изучаем не только здания, но и, например, надгробия, становится очевидным что именно русская архитектура вобрала из татарской.

- Что с Вашей точки зрения представляет собой собор Василия Блаженного?

- Собор Василия Блаженного – это памятник в честь завоевания Казани и покорения мусульман. Его «проблема» в том, что он стоит в центре Москвы на Красной площади, и это единственное, что заставляет исследователей приобщить его к русской культуре. Если бы он стоял где-нибудь в другом месте, его бы воспринимали как курьез, поскольку никакого отношения к русской православной традиции его архитектура не имеет. Тем не менее, он в определённой степени стал символом Москвы. Я проанализировал этот собор со всех позиций: с точки зрения композиционной, художественного образа, декоративной, стилевой и семантической.

В соборе есть множество моментов, которые никак не объяснишь, если подходить к нему с позиции московских исследователей. Так, в здании присутствует множество египетских элементов. Около 20 процентов декоративных деталей собора аналогичны тем, что мы видим в каирских памятниках архитектуры. Не говоря уже о куполах – каждый из них куполов имеет аналог либо на мавзолеях Каира, либо в оформлении минбаров мечетей. Откуда же взялось каирское влияние? Российские исследователи утверждают, что никаких образцов не было – это всё гениальность и полёт фантазии русских мастеров, русского гения.

Кстати говоря, и сама луковичная маковка в русской архитектуре – это тоже золотоордынский элемент. Я даже сделал отдельную презентацию, в которой собрал все существовавшие формы русских луковичных маковок. Каждая из них имеет более ранний аналог в какой-либо мусульманской стране, а не в Европе.

Присутствует в данном соборе и многолопастная арка, которая повсюду встречается в андалузском мусульманском стиле и которую исследователи предпочитают не замечать. Такая арка является своеобразной «визитной карточкой» исламского стиля, и, как правило, если хотят показать роскошь Востока, всегда оформляют помещения именно этой формой.

Есть и другие моменты, которые нельзя не заметить. Один из моих последних докладов назывался «Интерьерные росписи собора Василия Блаженного». Простая вещь, которая никому не приходила в голову – где внутри собора церковь? Ведь если зайти в любую церковь – все стены в иконах и фресках, а здесь, внутри этого храма, мы видим лишь восточные орнаменты. Все существующие иконостасы поздние – XVIII-XIX веков.

При детальном изучении элементов видно, что каждый из них идёт либо из османской, либо из сельджукской, либо из кочевой культуры. То есть в соборе Василия Блаженного от архитектурных форм до росписей – всё из мусульманской культуры. Однако при этом в литературе выстроена очень основательная концепция, согласной которой вся архитектура собора – это продукт исконно русской культурной традиции, щедро сдобренной ренессансными и готическими мотивами, и мизерным влиянием Востока.

- Расскажите пожалуйста об открытиях, сделанных вашей экспедицией в Ярославле.

- Ярославль – очень интересный город. Именно в нём как ни странно видно огромное мусульманское влияние. Посмотрите, какие в этом городе колокольни – как карандаши – это же минареты один в один. А одежда православных священнослужителей и бордюры в церковных настенных росписях украшены турецкими орнаментами. Опровергнуть это невозможно: я их видел своими глазами и подробно фотографировал; любой может просто пойти и посмотреть.

Один из интереснейших объектов, обнаруженных нами в Ярославле – это царские врата (двустворчатые двери напротив престола (в алтаре), главные врата иконостаса в православном храме, царские врата ведут в алтарную часть храма и символизируют собой врата рая – автор) церкви Иоанна Предтечи в Толчкове. По легенде эта дверь была привезена из Казани. Изображение этой двери я видел много лет назад на иллюстрации в дореволюционной книге, и уже тогда обратил внимание, что она точь-в-точь мусульманский портал – композиционно и по художественному решению. И вот спустя двадцать лет я отправился в экспедицию в Ярославль и подробнейшим образом изучил эту дверь. В итоге я пришёл к выводу, что она, к сожалению, не татарская, но явно сделана по образцу татарской в XVII веке. Там присутствуют не только чуждые татарскому стилю ренессансные элементы, но и видно, что дверь сделана изначально как царские врата – с киотами, в которые вставляются иконы. Хотя орнамент и вид в целом характерного мусульманского стиля.

Зато в Ярославле я обнаружил и другие царские врата, которые имеют уже иную историю, но по сути как раз и являются образцом мусульманского стиля, переделанным под царские врата. Видно, что выборки под киоты сделаны позже, прямо по резному татарскому орнаменту, а аналогов этой двери в мусульманской архитектуре можно найти сотни во всех странах исламского мира. Именно эта дверь была, очевидно, вывезена из Казани – в этом состояло моё открытие.

Огромное количество алтарных преград русских храмов сделаны в откровенно мусульманском стиле, и этот феномен требует своего объяснения. Что такое мусульманский стиль вообще? Это некая знаковая система, в которой всё – от общей композиции до деталей – указывает на происхождение от определённого источника в исламском мире.

В данном случае мы видим немусульманские изделия, сделанные в мусульманском стиле, а именно русские изделия из русских же храмов, изготовленные по исламским образцам. Такое могло произойти только тогда, когда между исламом и христианством не существовало барьеров, как оно и было в эпоху Золотой Орды. Только так могло выйти, что русские храмы строились по образцам мусульманских. Сейчас между нашими конфессиями есть определённый барьер, а тогда его не было. И если уж столь сакральная вещь, как царские врата делается по образцам дверей минбара – значит в то время явно никаких преград между двумя культурами, в данном случае русской и татарской, не было. То есть взаимопроникаемость наших культур имеет гораздо более древние многовековые традиции, действительно наши народы всегда жили вместе, прекрасно зная друг друга.

Беседовала Нурия Гибадуллина